Одед Ха-Кармейли родился в Тель-Авиве 16 марта 1936 года в семье ортодоксальных евреев. Его родители, страховой агент Ицхак и домохозяйка Мириам Ха-Кармейли, были эмигрантами из США и вскоре после рождения ребенка переселились из пыльной и сложной подмандатной Палестины обратно в понятный и привычный Нью-Йорк. Впрочем, вернулись они совсем не потому, что их не устроили условия жизни – сильно заболела их близкая родственница, и Мириам оказалась единственной, у кого была возможность за ней ухаживать. Планировалось, что как только все изменится к лучшему, семья вернется на еврейские земли. Но в 15 лет их единственный сын стал расти бешеными темпами, резко обогнав не только родителей, но и вообще всех вокруг. У мальчика обнаружилось серьезное гормональное нарушение, которое привело к гигантизму. Лечение не предусматривалось, будущее отпрыска было туманным даже в США, не говоря про молодой Израиль, и планы семьи на повторную репатриацию, о которой так мечтал отец, рухнули.

Дома мальчика называли не Одед, а Эдди, и это имя быстро прижилось. С отцом у Эдди отношения были натянутыми, с периодами откровенной вражды –Ицхак, отчаянный сионист и праведный иудей, не мог выносить, что его сын со смешком относился и к религии, и к еврейскому государству. Их мирила мама, которая души не чаяла в своем гиганте-сыне и знала, как найти подход к вспыльчивому мужу. Но как минимум одно общее недовольство сыном у родителей было –парень даже не планировал обзаводиться серьезной профессией.

По правде, людям невероятно огромного роста жизнь в те годы не давала широких карьерных возможностей. Как и веком ранее, главным достижением оставалась работа в цирках. Смышленый, но ветреный Одед закончил школу, отучился два года в городском колледже Нью-Йорка, а в 1959 году бросил занятия, отправившись в тур со своими первыми работодателями, какой-то рекламной конторой, которая увидела в юном великане неплохой инструмент привлечения покупателей для своих клиентов. Очень скоро парень обзавелся псевдонимом «Кармель», который был американизированной версией его еврейской фамилии.

По разным источникам, рост Эдди уже во взрослом возрасте составлял от 2 метров 68 сантиметров до 2 метров 76 сантиметров, но с точностью утверждать нельзя – чем внушительнее была цифра на афише представлений с его участием, тем больше было шансов получить широкую аудиторию. На некоторых фото было видно, что его рост, хоть и большой, был все-таки не таким уж сказочно огромным – скорее всего, около 2 метров 20 сантиметров. Создавая вокруг себя атмосферу загадочности, Эдди щедро сыпал мифами о своей персоне –он заявил, что уже в шесть лет был выше 180 см, что его предком был самый высокий раввин Европы, а если копнуть еще глубже,то он вообще был потомком самого Голиафа. А еще Кармель уменьшал свой возраст, чтобы все еще больше удивлялись, и неизменно утверждал, что продолжает расти и готовится добраться до отметки в три метра.

Обладая внушительным ростом и весом за 200 килограммов, юный Эдди устроился «Самым высоким человеком на Земле» в анатомический музей на Таймс-сквер в Нью-Йорке. Там-то в 1959 году Кармеля и встретила Диана Арбус, именитый фотограф журналов Vogue, Glamour, Esquire и Harper’s Bazaar, которая часто фотографировала людей с девиантной внешностью и умела в снимке раскрыть их душу, а не в очередной раз подчеркнуть внешнюю «инаковость».

Они стали добрыми друзьями на всю жизнь. Через десять с лишним лет – за год до своего самоубийства и за два года до смерти Эдди – Арбус снова зашла в гости к Кармелю и его родителям и сделала фотографию, ставшую одной из самых ярких в ее коллекции. На ней полусогнутый небритый великан с покореженной спиной склоняется над своими миниатюрными родителями, опираясь на палку. Отец смотрит на сына холодно и с недовольством, а мама тает от нежности.

Говорят, что у Эдди был самый низкий голос в истории США и необычный смех, что вполне объяснялось заболеванием. Кроме бесконечных выступлений, съемок в кино и озвучивания рекламных роликов,он также работал в легендарном цирке Ringling Bros. and Barnum & Bailey Circus. Развлекательное заведение, которое было основано еще в середине XIX века, сейчас готовится к закрытию – в мае 2017 года этот цирк отойдет в историю. Но тогда он пользовался огромной популярностью и процветал. Там великан Эдди демонстрировал свой рост, пожимал руки всем желающим и дарил им перстень на память. Иногда Кармель выходил на бойцовский ринг, и в противники ему ставили только парней с арийской внешностью –так получалось смешнее. В начале 60-х юный великан даже снялся в двух фильмах категории «В» –«Мозг, который не умирает» и «50 тысяч лет до Эры одежды», –но гонорары были скромными. Ему приходилось заказывать для себя и одежду, и обувь, и мебель, а это требовало немалых денег. Эдди сообщал, что ему приходится очень много есть –в день его организм требует 25 тысяч калорий. Так, за завтраком он проглатывал глазунью из 12 яиц, 10 тостов с фунтом сливочного масла, целый яблочный пирог, выпивал литр апельсинового сока и три литра какао.

Выступления в цирке были неплохим источником дохода, но Кармелю постоянно хотелось большего. Та же Арбус говорила, что он был «очень жаден» и время от времени требовал заплатить за возможность его сфотографировать. Но вероятнее всего, его жадность объяснялась вечной нехваткой средств к существованию. На фотографии, которая уже в новом тысячелетии станет ключевым экспонатом выставки «Еврейский гигант Дианы Арбус»в Еврейском музее, видно, что жила семья Кармеля бедно: простенькая мебель, затянутые целлофаном торшеры, плотно задернутые шторы, скрывающие унылый пейзаж. Все те многочисленные подработки, за которые брался гигант, едва обеспечивали его самого и его престарелых родителей. Единственное, за что он никогда не просил вознаграждения – веселые стишки. Их он сочинял по просьбе друзей и знакомых с огромным удовольствием. Достаточно было попросить Эдди составить два-три куплета с каким-то словом или фразой, как через несколько минут он уже выдавал готовую рифмованную зарисовку – правда, простенькую. После смерти Арбус он тоже сочинил небольшой стишок прямо на одном из ток-шоу, назвав свою подругу «странной и замечательной девчонкой».

А еще великан с огромным удовольствием давал комментарии прессе. В одном из своих последних интервью, опубликованном 8 апреля 1971 года, он сказал: «Я не только самый высокий человек на Земле, у меня еще и самое хорошее чувство юмора, самый низкий голос, и выгляжу я лучше всех. Единственная моя проблема –это самолеты, очень уж низко летают, приходится постоянно носить с собой мухобойку». Чувство юмора у него было грубое и цирковое, но помогало выжить –слишком уж пристально и издевательски на него пялились прохожие, а дети и вовсе устраивали на него облавы и донимали обидными фразочками. В таких условиях оставалось только отшучиваться. «Конечно, я думаю о жизни, –заявил он, явно намекая на журнал LIFE (англ. –“Жизнь”). –Но еще я думаю о Look, Newsweek, Sports Illustrated. Чего мне жаловаться на то, что люди на меня смотрят? Это мой бизнес. Сейчас я работаю в торговых центрах, они нанимают меня привлекать толпу. Может, я немножко и устал от одинаковых вопросов и просьб дать автограф, но если их не будет – мне придется выйти из бизнеса».

Эдди, который в ранней молодости любил дурачиться и был добрым малым, с годами стал замкнутым, грубым и резким, но этому было объяснение. Состояние здоровья стремительно ухудшалось, сложный сколиоз и кифоз прогрессировали, он стал ходить с палочкой, а вскоре и почти не вставал с кресла. Но кормить его никто не собирался, поэтому он заставлял себя выходить на улицу и развлекать народ. В начале 70-х его пригласили в торговый центр –на него бы мигом слетелась публика, которая затем разошлась бы покупать товары. Во время встречи у Эдди не было сил стоять, он рухнул на стул и не смог встать. Посетители центра подняли вой, в гиганта полетели пластиковые стаканчики. «Если кого-то нанимаешь на постоять, так надо стоять», –сообщил ему заказчик и ничего не заплатил. После этого случая его больше никуда особо не приглашали.

Эдди Кармель умер 14 августа 1972 года в Медицинском центре Монтефиоре, учебной больнице Колледжа Альберта Эйнштейна, от сердечной недостаточности. Своей семьи у него не было. «Не найду девушку себе по росту», –отшучивался Кармель при жизни. На похоронах великана его кузен, который Эдди едва знал, взял слово и сообщил, что жизнь усопшего была «трагедией, пустой тратой человеческого существования». После смерти сына Ха-Кармейли продали первому, кто их об этом попросил, все личные вещи Эдди, включая одежду. Вскоре после этого они исполнили свою старую мечту – оставили Нью-Йорк и вернулись в Тель-Авив.

Ганна Руденко