После организации обмена в 1985 году трех израильских солдат на более чем тысячу террористов глава Народного фронта освобождения Палестины – Главного командования (НФОП-ГК) Ахмед Джибриль, вероятно, считал себя чуть ли не главным борцом с «сионистским врагом». А два года спустя его боевикам вновь удалось «произвести впечатление». Двое террористов на дельтапланах пересекли по воздуху границу между Ливаном и Израилем. Один из них, правда, по ошибке приземлился прямо перед бойцами израильской армии и сразу же был уничтожен. Зато другой, спустившись недалеко от военной базы, успел застать израильтян врасплох и, прежде чем его убили, застрелил шестерых солдат.

Штаб Джибриля, откуда были организованы эта и другие акции террора, располагался неподалеку от деревни Наэйма, к югу от Бейрута. Примерно в полутора километрах от моря террористы вырыли в холме систему подземных бункеров и оборудовали несколько пещер на склоне под жилые помещения. Израильская авиация несколько раз пыталась разбомбить штаб террористов, но безрезультатно. Стало ясно, что с воздуха его не достать и без наземной операции тут, похоже, не обойтись.

Планирование и подготовка были поручены генералу Дорону Рубину, отвечавшему обычно за проведение операций в глубоком тылу противника, а непосредственное руководство – командиру пехотной бригады «Голани» полковнику Баруху Шпигелю.

***

В начале декабря смеркается рано. К половине девятого вечера уже так темно, что даже окажись на том побережье какой-нибудь припозднившийся рыбак, вряд ли бы и он сумел различить возникшие из мрака темные фигуры, будто бы вынесенные на берег морской волной. Они действительно вышли из воды: морские коммандос «Шаетет 13» были доставлены из Израиля к ливанскому берегу на ракетных катерах.

Так поздним вечером 8 декабря 1988 года началась операция «Лазурь и охра» («Кахоль ва-хум», иврит).

Высадившись, спецназовцы должны были подготовить место для приземления вертолетов с остальными бойцами. Вот тут и возникли первые проблемы – сказалась недостаточно хорошо проведенная разведка. Побережье было завалено огромными каменными глыбами, а дальше начинались густые заросли колючего кустарника, гораздо более высокие, чем предполагалось. Почти полтора часа спустя, со значительным отставанием от намеченного плана, завершилась высадка десанта. Шпигель разделил отряд на две группы: первая во главе с командиром спецназа «Голани» Эрезом Герштейном должна была атаковать центральный бункер террористов, вторая под командованием подполковника Амира Мей-Таля – жилые пещеры на склоне. Генерал Дорон Рубин следил за ходом операции с корабля, расположившегося напротив берега.

Неприятности тем временем не кончались: один из офицеров Герштейна подвернул на валуне ногу и был отправлен назад. Еще одним препятствием стала перегородившая путь огромная водопроводная труба – она не помешала, конечно, продвижению отряда, но задержала перемещение взятого с собой оборудования. Герштейн даже обратился к Шпигелю с предложением свернуть операцию и перенести ее на другой день, но получил отказ. Два с половиной часа спустя Герштейн всё же вывел свой отряд практически к самому бункеру террористов, до которого оставались считанные метры. По плану он должен был дождаться, пока отряд Мей-Таля достигнет своей позиции, и только тогда начинать атаку. Но Герштейн внезапно увидел в бойнице укрепления террориста.

У Герштейна не было уверенности, что террорист их не заметил, поэтому он был вынужден выстрелить и убить боевика. Вслед за ним огонь по бункеру открыла и вся остальная группа. В этой атаке им удалось уничтожить с дюжину террористов, включая и тех, кто рванул им навстречу на джипе. Впоследствии выяснилось, что в джипе находился один из высокопоставленных главарей террористов – командир группировки «батальон Сабра и Шатила». Отряд Герштейна продолжил бой, атаковав также соседние бункеры и уничтожив позицию ПВО на вершине холма.

Второй группе повезло меньше: спустя 25 минут бойцы подполковника Амира Мей-Таля достигли места, откуда они должны были начать атаку, но фактор внезапности из-за поднявшейся стрельбы был уже потерян. Мей-Таль успел только разделить свой отряд на три команды: две для прочесывания местности и третья для прикрытия, – после чего автоматная очередь, выпущенная террористом, убила его, ранив еще двоих. Бросившийся на помощь врач был также тяжело ранен.

Вскоре взявший на себя командование после гибели Мей-Таля лейтенант морских коммандос Эрез Нево дал приказ отступать. Но в грохоте автоматных очередей и взрывов собравшиеся бойцы не сразу поняли, что связь с одной из команд потеряна.

Вот тогда Шпигель и обратился к Рубину с просьбой не высылать за ними вертолеты, пока не найдутся еще четыре бойца. Но и Рубин, и начальник генштаба Дан Шомрон, следивший за ходом операции из Тель-Авива, были непреклонны: «Забирай тех, кого собрал. Искать пропавших будем отдельно». К утру эвакуация основного отряда была завершена, а на поиски потерявшейся четверки бойцов были отправлены разбившиеся на пары вертолеты «Кобра», пытающиеся одновременно избежать обстрела террористов. Сверху над районом барражировали «Фантомы», «Скайхоки» и «Ф-16», подавляя позиции вражеской ПВО.

Наконец уже ближе к полудню одной из вертолетных пар удалось установить радиосвязь с потерянной группой. Бойцы не только были живы, но и, заняв оборону, успели уничтожить большую группу атаковавших их террористов. «Кобры» сумели сесть в полусотне метров прямо под обстрелом, и после того как каждый из бойцов оседлал один из полозьев вертолета, взмыли вверх. Обычно такое можно увидеть только в кино, но это произошло в реальности: видеозапись эвакуации четырех бойцов «Голани», сидящих верхом на полозьях несущих их вертолетов, доступна сегодня в интернете. «Я никогда не испытывал такого ощущения счастья, которое охватило меня в тот момент, когда мы пронеслись над береговой линией, – вспоминал позднее один из спасенных. – Уже над морем я понял, что мы спасены, что нам было на кого положиться».

***

После окончания операции ее ждал разбор, тем более что прошла она, мягко говоря, не совсем гладко. По сути, только группе Герштейна удалось выполнить поставленную задачу, группа же Мей-Таля понесла незапланированные потери, включая командира, а сама операция «Лазурь и охра» потребовала после себя проведения спасательной операции. Среди причин, приведших к этому, назвали отсутствие слаженности между разными частями команды – бойцами «Голани» и морскими коммандос, а также недостаточное знание местности.

Кроме того, стало известно, что в этой операции были безуспешно использованы собаки с прикрепленной к их телу взрывчаткой. По плану они должны были ворваться в пещеры и взорваться там. На деле же они были застрелены до того, как достигли цели, не ясно – террористами или вообще «дружественным огнем». Но продемонстрированный впоследствии выжившими террористами труп собаки привел к рассекречиванию особого кинологического подразделения «Окец» («жало», иврит). Подразделение продолжило существование, но от использования собак-камикадзе было решено отказаться, в том числе и по этическим соображениям.

Всё же, несмотря на гибель подполковника Амира Мей-Таля, операция «Лазурь и охра» была признана успешной: около трех десятков террористов было уничтожено, Армия обороны Израиля в очередной раз доказала, что способна настигнуть врага даже в глубоком тылу, а группировке Ахмеда Джибриля был нанесен сокрушительный удар, после которого она практически прекратила свою деятельность. Операция же по эвакуации четверки бойцов на вертолетах под огнем противника была признана одной из самых сложных и опасных спасательных операций в истории ВВС Израиля.