К мрачной теме Холокоста мировой кинематограф обращался неоднократно. Были настоящие шедевры и просто неплохие фильмы – «Пианист» Романа Полански, «Список Шиндлера» Стивена Спилберга, «Черная книга» Пола Верховена и «Вызов» Эдварда Цвика. Казалось бы, они рассказали всё сполна. Любые попытки снова снять кино про концлагеря и геноцид евреев у критиков вызовут скепсис, а зрителей повергнут, в лучшем случае, в зевоту и безразличие. Шансов нет даже у корифеев, а тут фильм «Сын Саула» – режиссерский дебют венгра Ласло Немеша с весьма скромным бюджетом в миллион долларов и непрофессиональным актером в главной роли.

Но случилось наоборот. Представленная в мае 2015 года картина завоевала Гран-при 68-го Каннского фестиваля и еще три приза там же, среди которых престижная премия международной ассоциации кинокритиков ФИПРЕССИ. Отмеченный еще несколькими международными кинофестивалями, «Сын Саула» номинирован на «Золотой глобус» и даже на «Оскар» – в категории «Лучший фильм на иностранном языке». И хотя среди 80 других претендентов немало достойных, киножурналисты едины во мнении, что премию американской Академии киноискусства получит именно эта лента – непривычная и бескомпромиссная драма о Холокосте.

Выживших нет

Известен показательный факт. Историю «Праведника мира» Оскара Шиндлера изначально должен был экранизировать Мартин Скорсезе. Спилберг в это время готовился к съемкам «Мыса страха». Однако Скорсезе, уверенный в том, что фильм о Холокосте должен снимать только еврей, предложил Спилбергу поменяться проектами. В итоге сокровищница кинематографа приросла двумя прекрасными лентами. Уверенность Скорсезе была аргументирована железной логикой, которая сработала и в случае с «Сыном Саула». Помочь осмыслить и выстрадать эту тяжелую тему способны только личная мотивация (а Холокост коснулся каждой еврейской семьи) и генетическая память.

У творческого ядра съемочной группы «Сына Саула» – режиссера Ласло Немеша, оператора Матиаса Эрдели, художника-постановщика Ласло Райка и исполнителя главной роли Гезы Рёрига – всё это есть. Все они венгерские евреи, и Холокост для них – не абстрактное понятие. Съемки проходили в старых складских помещениях на окраине Будапешта, где художник-постановщик фильма, известный в Венгрии дизайнер Ласло Райк максимально точно воссоздал инфраструктуру крематориев Аушвица-Биркенау. Когда участники съемок вошли в раздевалку перед газовой камерой – эсэсовцы маскировали их под «душевые», – тяжелая железная дверь случайно захлопнулась, отрезав оператора Эрдели от остальных в одной из множества газовых камер. За то короткое время, пока дверь открывали, оператор, многие родственники которого погибли в лагерях смерти, пережил настоящие шок и ужас. «Он вышел из камеры побледневшим», – рассказывал Райк.

Зрители конкурсного показа в Каннах испытали нечто подобное. Словно ходячий мертвец Саул бредет по Освенциму, разыскивая раввина, чтобы по еврейским обычаям похоронить мальчика, в котором он узнал своего сына. И ему не важно, что мир вокруг летит в тартарары и самому Саулу тоже умирать сегодня или завтра, раввин должен прочесть кадиш по погибшему подростку.

По пути он видит множество смертей, но камера на них не фокусируется. Ужасы, творящиеся вокруг Саула, расплывчаты. И не потому, что создатели фильма щадят наши нервы – просто за время в зондеркоманде Саул настолько привык к смерти, что научился не обращать на нее внимание. В своем стремлении похоронить сына как положено он даже перестал участвовать вместе с другими узниками в подготовке восстания.

Кинокритик Сэм Клебанов, посмотрев фильм в Каннах, сравнил его сюжетную линию с «Одним днем Ивана Денисовича» Солженицына. Аналогия корректна, только в венгерском фильме действие происходит в течение двух дней, которые Саул проживает с самой важной для себя на тот момент целью – организовать похороны сына. Фильм сознательно поставлен в документалистской манере Pointof View, когда зритель наблюдает происходящее глазами героя. Но Саул здесь – не только POV-персонаж, но и протагонист, иногда мы видим его затылок и то, что его окружает. «Задача была – наконец снять такой фильм, который бы не эксплуатировал драматизм Холокоста, используя трагедию целого народа как фон, а погрузил бы зрителя в самый эпицентр событий, заставив не просто сопереживать, а прожить весь этот ужас», – говорит исполнитель роли Саула Геза Рёриг.

Режиссер Ласло Немеш, который долгое время работал ассистентом у современного киноклассика Бела Тарра, считает, что когда трагическая сцена показывается прямо, зритель отождествляет себя с отдельной жертвой, и масштаб описываемых ужасов в должной степени не передается. «Когда же вы только намекаете на то, что творится, у зрителя включается воображение, в полной мере воссоздающее всё, что осталось за кадром. Только таким образом можно передать истинный масштаб страданий, который испытали узники Аушвица», – отмечает Немеш.

Фильм снимали всего 28 дней, но режиссер шел к его созданию несколько лет. Холокост косвенно присутствует и в его дипломной короткометражке, он вынашивал тему и искал единомышленников для ее воплощения в довольно длительный период жизни в Париже. Столь же долго, с 2012 года, длилась и подготовка к съемкам.

Голоса из-под пепла

Тема зондеркоманд в лагерях смерти долгое время была табуированной. Эти команды состояли из узников коллаборционистских групп, отправлявших таких же евреев сотнями тысяч в газовые камеры, а затем их останки – в крематорий. Ее сознательно предпочел не затрагивать, например, итальянский писатель Примо Леви, первым написавший об ужасах Аушвица. Выжившие узники говорили, что члены зондеркоманд были «уже не человеческими созданиями, а перекошенными, безумными существами», а израильский обвинитель на процессе Эйхмана Гидеон Хаузнер назвал практику формирования зондеркоманд «сатанинской».

Команда из узников Аушвица-Биркенау для содействия в «решении еврейского вопроса» была создана, когда выяснилось, что многие эсэсовцы не выдерживают психологического напряжения, ежедневно убивая людей тысячами. Тогда комендант лагеря Рудольф Хесс с подачи берлинского руководства принял решение делать грязную работу руками будущих жертв. Физически крепким узникам не говорили о том, что их ждет, и не давали выбора. Не выдержав, многие из них кончали жизнь самоубийством. Другие продолжали работать и в рядах Сопротивления готовить восстание.

Как раз в период восстания зондеркоманды Освенцима в октябре 1944 года и происходит действие фильма. Сценарий в соавторстве с Кларой Ройер писался фактически по запискам погибших участников восстания, которые те, чувствуя неминуемый конец, закапывали в ямах с прахом сожженных узников. «Голоса из-под пепла» – так называется сборник свидетельств погибших узников Освенцима, который пораженный Немеш нашел на одном из книжных развалов Бастии.

«Открыв книгу, я внезапно оказался в самом центре машины уничтожения. И сразу же понял, о чем будет мой фильм», – рассказывает Немеш. При этом описание реальных событий и манера подачи не делают фильм документальным. «Сын Саула» полон эмоций и символизма. Именем царя Израилева, который не смог пережить гибели двоих сыновей в битве с филистимлянами и лишил себя жизни своим же мечом, главного героя назвали не случайно. Да и был ли погибший мальчик сыном главного героя? И был ли у него вообще сын в прежней жизни? Всё это так и остается неясным.

Погружение в ад

Отсутствие предсказуемости в сюжетной канве и безумие Саула стали призмой, через которую показан ад Освенцима. И это и есть главное достижение картины, считает ее 38-летний режиссер. «Моей целью не было создание очередного документального фильма или смакование страданий жертв. Зрителя нужно было просто погрузить в этот ад», – говорит Ласло Немеш.

Его точку зрения разделяет и исполнитель главной роли, венгерский поэт и бруклинский хасид Геза Рёриг, который пришел к иудаизму в 19 лет во время институтской экскурсии в Освенцим. Тогда он был фронтменом андеграундной панк-группы, концерты которой регулярно запрещали прокоммунистические власти Будапешта. Сегодня Рёриг – преподаватель еврейской школы K-8 в Нью-Йорке, автор романа о цыганской семье и нескольких сборников стихов, большинство которых – о Холокосте. «Большинство современных фильмов о Холокосте – глупы или схематичны. Подводные камни этой темы меня самого всегда беспокоили как писателя. Но из сценария Ласло мне сразу стало понятно, что он видит всё так, как вижу и я», – рассказал Рёриг изданию The Hollywood Reporter.

«Сына Саула» навряд ли ждут лавры и бокс-офис «Списка Шиндлера». И то, что он когда-либо выйдет в широкий прокат – тоже маловероятно. Снятую весной картину до сих пор видели только посетители нескольких кинофестивалей, в том числе и Одесского. Sony Pictures History выпустит фильм в США наDVD и покажет в некоторых кинотеатрах 18 декабря. О том же, когда «Сын Саула» появится в России в дубляже и хорошем качестве, и появится ли вообще, нет никакой информации. Хорошего в этом мало, фильм очень трудно скачать или купить, но съемочная группа и не преследовала цель создать блокбастер. Главное – достучаться до сердец тех, кому это действительно нужно. А это уже произошло – фильм очень хорошо приняла аудитория крупнейших кинофорумов, в числе лучших релизов года его назвали ассоциации кинокритиков Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, а сайты Rotten Tomatoes и Metacriticпоставили ему рейтинг, близкий к максимальному.

Французский журналист, режиссер известной документальной ленты «Шоа» Клод Ланцман, который в свое время яростно критиковал «Список Шиндлера» за искажение правды о Холокосте, работу венгерских кинематографистов оценил очень высоко. А после предпремьерного показа Sony Pictures в США к Немешу и Рёригу подошел бывший узник Освенцима, писатель и нобелевский лауреат Эли Визель, на глазах у которого в концлагере погиб его отец, и поблагодарил их за фильм, назвав его тяжелой, но мощной репрезентацией своего собственного опыта.

Григорий Желнин