Ее боевые товарищи, входившие в состав французского Сопротивления, были расстреляны на следующий день после суда. Казнь состоялась в Париже 21 февраля 1944 года. Ольга Банчич – единственная из 23 приговоренных нацистами к смерти – не была выведена вместе со всеми в тюремный двор. Нет, ей не была дарована жизнь, и это не было снисхождением. Напротив, ее хладнокровие, ненависть и презрение, которые она демонстрировала на допросах, привели ее к смерти не от пули. Ей была уготована «неблагородная», по мнению нацистов, смерть. Ей отрубили голову в немецком городе Штутгарт прямо накануне ее 32-летия.

К ноябрю 43-го фашистами были арестованы несколько десятков членов французского Сопротивления, но для показательного суда ими были отобраны лишь 23 человека – исключительно иностранцы. Таким образом нацисты пытались представить Сопротивление не как организацию, действовавшую во спасение французской независимости, а исключительно как преступную и террористическую организацию, умело манипулирующую чувствами патриотизма некоторых французов.

Суду предшествовала широкая пропаганда, направленная на дискредитацию движения. По всему городу были расклеены плакаты красного фона с лицами подпольщиков, текст над которыми вопрошал: «Думаете, это освободители?» Тут же давался и ответ: «Нет – это армия преступников!» Пятнадцать тысяч экземпляров таких плакатов увешивали буквально каждый столб города. Помимо «Красного плаката» нацисты раздавали и листовки, повествующие об этническом составе «банды». В них подчеркивалось, что если «французы грабят, воруют, саботируют и убивают», то только потому, что ими «командуют иностранцы». Такой был текст листовки: «Это всегда безработные и профессиональные преступники. Это всегда евреи, которые их вдохновляют. Это АРМИЯ ПРЕСТУПНИКОВ против Франции. Бандитизм не является выражением раненых патриотических чувств, это иностранный заговор против жизни французов и против французского суверенитета. Это антифранцузский заговор!.. Это всемирная мечта еврейского садизма!.. Задушим их, прежде чем они задушат нас, наших жен и наших детей!»

Непосредственно в зал суда вишистскими властями были приглашены многие французские знаменитости, блиставшие своими киноулыбками многочисленным репортерам, широко освещавшим «процесс 23-х» или L’Affiche Rouge («Красный плакат» – за аналогию с цветом расклеенных листовок). На скамье подсудимых, интернациональный состав которых включал армян, французов, испанцев, итальянцев и поляков, находилось 10 евреев. Одной из них и была Ольга Банчич.

Названная при рождении Голдой, она появилась на свет 10 мая 1912 года в Кишинёве в небогатой еврейской семье. Отец Ноих-Бенцион Йойнович Банчич был простым ремесленником, а мать Сура-Мирл Хаимовна Готлиб занималась воспитанием шестерых детей. В 11 лет Голда, помогая семье, уже работала швеей по пошиву одеял и набивке матрасов. Вот почему вскоре она оказалась в рядах протестующих рабочих, добивавшихся справедливого отношения к их нелегкому труду. Тогда же последовал и первый арест – ее задержали в ходе очередной забастовки, в которой она участвовала как член молодежной организации Румынии. Еще через год она вновь подверглась аресту за участие в несанкционированной демонстрации против прихода к власти Гитлера. После освобождения она вступила в ряды Румынского Народного Фронта и опять была арестована – на этот раз после ареста последовало наказание в виде двух лет тюрьмы. Отсидев срок, она вместе с мужем уехала во Францию, где в 1939 году у нее родилась дочь Долорес, названая в честь Долорес Ибаррури – участницы республиканского движения в годы Гражданской войны в Испании.

Как только Банчич оказалась во Франции, она практически сразу включилась в движение по переправке оружия республиканцам Испании. После же оккупации Франции нацистами она, не раздумывая, вошла в ряды движения Сопротивления, отдав дочь на попечение проверенной французской семье. В этой семье Долорес и пережила всю войну. Банчич же стала связной в группе партизан, созданной другим бессарабским евреем Борисом Голбаном. С 1943 года группу возглавил Мисак Манушян, известный поэт и переводчик, родившийся на территории современной Турции и потерявший всех родных в годы Первой мировой войны. Отряд действительно был интернациональным, и большинство его участников объединяло как раз то, что, пережив в своих странах погромы, они уже знали, как выглядит враг. И с первых дней оккупации Франции, пока вишистский Париж пел и плясал, аплодируя речам фюрера, они начали вести активную борьбу.

Ольге Банчич как единственной женщине в группе первоначально отводилась роль связного, но она к тому же занималась изготовлением и переправкой взрывчатки. В итоге она участвовала в более чем 100 партизанских акциях. Только с августа 43-го известно около 30 успешных нападений ее группы на немецких оккупантов. Охотились они на высокопоставленных немецких чиновников, среди которых был и комендант Парижа генерал фон Шамбург – организатор массовых расстрелов, и штандартенфюрер СС Юлиус Риттер, ответственный за отправку 600 000 гражданских лиц на принудительные работы в Германию.

Немецкое командование делало все, чтобы их поймать – и в одной из многочисленных облав им все-таки удалось задержать нескольких членов отряда. Под давлением и пытками нацистов они сдали почти всех своих товарищей, которые тут же были арестованы французской полицией и переданы гестапо. Нацисты пытали их больше трех месяцев, в итоге отобрав 23 арестанта для показательного процесса. Сразу же после суда 22 участника французского Сопротивления были расстреляны на горе Монт-Валериен под Парижем. Наиболее же «наглую и принципиальную» Ольгу Банчич отправили в немецкий город Штутгарт.

На железнодорожных путях, где проходил состав с заключенными, в тот день крестьянами был найден клочок бумаги с записями, опубликованными уже после войны: «Уважаемая мадам! Я прошу вас быть столь любезной и передать это письмо после войны моей маленькой девочке Долорес Жакоб. Это последнее пожелание матери, которой осталось жить лишь двенадцать часов… Моя любимая дочурка, моя сладкая крохотная любовь! Твоя мама пишет это последнее письмо, моя любимая доченька; завтра в 6 утра, 10 мая, меня больше не будет. Не плачь, моя любовь; твоя мама уже тоже не плачет. Я умираю со спокойной совестью и твёрдым убеждением, что завтра твоя жизнь и твоё будущее будут счастливей, чем у твоей мамы. Ты не будешь страдать. Гордись своей мамой, моя любовь. У меня всегда перед глазами твой образ. Я буду верить, что ты увидишь своего папу, у меня есть надежда, что его постигнет иная судьба, нежели моя. Передай ему, что я всегда думала о нём, как я всегда думала о тебе. Я люблю вас обоих всем сердцем. Вы оба мне дороги. Моё милое дитя, твой папа теперь для тебя и твоя мама. Он тебя сильно любит. Ты не почувствуешь утрату матери. Моё милое дитя, я заканчиваю это письмо с надеждой, что ты будешь счастлива всю жизнь с твоим папой, со всеми. Целую тебя всем сердцем, много-много. Прощай, моя любовь. Твоя мама».

На следующий день, 10 мая 1944 года, Ольга Банчич была гильотинирована в Штутгарте. Ее именем названа улица в небольшом городке на юге Франции, в котором 21 февраля является днем памяти иностранных участников французского Сопротивления.

Алексей Викторов