Историю еврейских общин в большинстве арабских стран можно считать почти законченной. Да, в некоторых странах арабского Востока еще остались живые евреи – например, статистика гласит, что в Египте все еще есть то ли шесть, то ли семь евреев, в Багдаде их, говорят, пять. В Марокко или Тунисе есть даже маленькие общины. И тем не менее все это в лучшем случае лишь напоминание о былом. Несколько последовательных волн депортаций после арабо-израильских войн, конфискация собственности, а также различные запреты сделали жизнь евреев в большинстве арабских стран почти невыносимой.

И все же даже там, где заканчивается жизнь, почти всегда остается память. К евреям, покинувшим арабские страны десятки лет назад, у местного населения стал формироваться специфический полузапретный интерес. Ну, как к неофициальной стороне истории. Постоянные проклятия в сторону Израиля и антиеврейская пропаганда, разумеется, влияют на то, что вырастает из этого интереса. Но так или иначе, «еврею» сейчас есть место в арабской популярной культуре. Еврейские персонажи фигурируют в арабских фильмах и телесериалах, появляются на страницах книг.

Например, в сериале «Еврейский квартал», который был показан на египетском телевидении в 2015 году. Картину крутили во время мусульманского поста в месяц Рамадан – именно на эти дни все телеканалы мусульманских стран готовят главные премьеры сезона. Действие сериала разворачивается в бывшем еврейском квартале Каира в 1948 году – то есть в период правления короля Фарука, на годы которого приходится провозглашение Государства Израиль и начало Первой арабо-израильской войны. Вот почему много сюжетных линий в сериале завязаны и на неудачной войне с Израилем, и на действиях «Братьев-мусульман», и на заговоре в среде египетских офицеров, который в итоге приведет к свержению монархии и установлению националистического левого режима Гамаля Абделя Насера. 

Но все-таки в центре внимания в сериале – роман между еврейской красавицей Лейлой и египетским офицером Али. Собственно, главной новацией фильма стала сама возможность показать жизнь египетских евреев, не прибегая исключительно к пропагандистским клише. Семья Лейлы, вокруг которой разворачивается действие фильма, – плотно связанные с жизнью старого Каира граждане Египта. Их семейные драмы, обсуждение каких-то текущих событий мало отличаются от того, что могло бы происходить в семьях мусульман или христиан (которые также демонстрируются в фильме).

«Еврейский квартал» вызвал яростные обсуждения на страницах египетской прессы и в социальных сетях. Часть зрителей писала создателям фильма, что считают оскорбительной саму возможность женитьбы египетского офицера на еврейке (интрига вокруг этого длится на протяжении нескольких серий). А вот израильское посольство в Египте поначалу фильм похвалило, но вскоре эту похвалу отозвало. Все из-за серий, где Лейла проклинает своего брата, решившего отправиться в Израиль, и упрекает мать, что та вырастила предателя. Кроме того, в последующих сериях стали появляться новые герои, наилучшим образом подходящие для классических антисемитских стереотипов – например, алчный торговец драгоценностями, пытающийся обдурить своего соседа-мусульманина. И тем не менее фильм не рисует всех евреев одинаково. Кроме того, сериал возлагает вину за разжигание антиеврейских настроений на организацию «Братья-мусульмане». С учетом того, что сейчас Египтом правят военные, свергнувшие «Братьев-мусульман» – эта оценка максимально своевременна и конъюнктурна. Один из главных посылов, который стараются донести до зрителя создатели сериала: не все евреи – сионисты. Поскольку «сионист» для среднего араба – фактически синоним бесчеловечного врага, то так евреям разрешили быть людьми, а по ходу и подчеркнули, что не все евреи Египта в свое время были готовы поддержать Израиль. И это абсолютный исторический факт.

По сути, евреям ищется какое-то специальное место в прошлом Египта. Еще одно тому доказательство – перевод на арабский язык книги «Человек в белом костюме» американской журналистки Люсьен Лагатто. В основе книги – воспоминания автора об отце, чья еврейская семья когда-то принадлежала к высшему египетскому обществу. Конечно, будь в авторах израильтянин, такая книга ни при каких обстоятельствах не появилась бы на прилавках магазинов Египта. Но эта книга от американки стала в Египте бестселлером. И это огромный шаг, что египтяне готовы выслушать рассказ о еврейской семье, долго старавшейся остаться в Египте, но в итоге вынужденной уехать. Это показатель определенных, хотя и очень медленных сдвигов в сознании египетского общества. Можно найти и другие примеры специфического интереса к истории еврейских общин в арабских странах. Например, в 2015 году в Египте издали книгу «Последний еврей». Она была написана писателем-эмигрантом из Ирака Абделем Габара Насером, живущим в Австралии. В книге повествуется о судьбе последнего еврейского жителя города Эль Амарра на юге Ирака – врача Наги Наума. Повесть описывает различные горестные эпизоды истории еврейской общины Ирака – например, кровавый Багдадский погром в 1941 году. Да и в принципе автор не скрывает всей сложности положения евреев в Ираке.

Однако, хоть судьба семьи Наги Наума очень трагична, сам он представлен как горячий патриот Ирака, решительно осуждающий сионистов и считающий Ирак своей родиной. В последней сцене романа Наум – одинокий, но окруженный всеобщей любовью жителей своего города, – умирает. На смертном одре он рассказывает своему нееврейскому другу об идее, согласно которой душа умершего в Рассеянии еврея должна сложными и тайными подземными ходами добираться до Святой земли. Наги Наум решительно говорит, что его душе незачем совершать это путешествие, так как его сердце всегда было с Ираком. Он также просит, чтобы на его могиле было написано: «Здесь лежит Наги – Иракец, Араб и Еврей». Мотивы, отчасти объединяющие фильм «Еврейский квартал» и книгу «Последний еврей», – это рассуждения на тему «золотого века», когда на арабском Востоке мусульмане и евреи могли жить вместе. Для автора «Последнего еврея» – это период до Багдадского погрома, для создателей «Еврейского квартала» –эпоха до появления Израиля. Это период общей прекрасной «невинности», которая была нарушена внешними и внутренними силами.

Конечно, большая часть вины возлагается на Израиль (без этого в современной арабской литературе, по-видимому, обойтись невозможно), но все же признается, что и арабские силы – например, «Братья-мусульмане» или неприятные автору «Последнего еврея» арабские националисты – тоже внесли свою лепту. Возможно, это общие проявления ностальгии о середине XX века, которая после всех потрясений, прокатившихся по региону за последние десятилетия, кажется «прекрасной».

Разумеется, евреи во всех книгах и фильмах на арабском – «правильные», то есть сурово осуждают Израиль, любят страну, в которой живут, относятся к сионистам как к собственным врагам. Однако каким бы гротескным и карикатурным ни казался этот образ, стоит признать, что это уже большой шаг для культуры региона, где «Протоколы сионских мудрецов» до сих пор считаются важным источником сведений о евреях.

Ностальгия – улица с двусторонним движением. Воспоминания изгнанных из арабских стран и переселившихся в Израиль евреев об их «нормальной жизни» в родных Александрии или Багдаде – тоже достаточно распространенный жанр израильской литературы. Таково уж свойство человеческой памяти. Тем более что у выходцев из Ирака, Сирии, Алжира и других стран арабского Востока нет почти никакого шанса даже ненадолго посетить те места, где они родились и выросли. И такой разрыв не всем дается легко.

Станислав Кувалдин