Крушение древнего еврейского мира, названное Вавилонским пленением, произошло не за один день. Сначала, еще в VII в. до н.э., ассирийцы уничтожили северное Израильское царство, однако южное – Иудейское – пережило эту беду, но в 604 году попало в вассальную зависимость к могущественному Вавилону. Несколько лет иудейские цари пытались восставать против Вавилона, опираясь то на дряхлеющего великана – Египет, то на союз с другими небольшими царьками. Но кончалось всё одним поражением за другим, и в наказание вавилоняне в 597 году отправили в изгнание иудейского царя и мастеров-ремесленников, а в 586-м – разгромили Святой город, уничтожили Иерусалимский Храм и отправили в изгнание более заметную группу евреев.

Однако большая часть еврейского народа в тот момент всё еще оставалась на своей земле – хоть уже без царя, Храма и государства. Вавилонским наместником в Иудее стал Гедалия бен Ахикам – человек из влиятельной, знатной и богатой еврейской семьи, которому предстояла нелегкая участь – быть посредником между еврейским народом и могущественным Вавилоном и, лавируя, попытаться сохранить остатки иудейской независимости.

Гедалия, без сомнения, оказался не случайным человеком на этом месте. Достаточно сказать, что его отец, царедворец Ахикам, упомянут в библейском тексте в качестве спасителя пророка Ирмиягу, которого недовольная толпа пыталась растерзать за предсказание о скором разрушении Храма. А дед Гедалии, служивший писцом великого царя-реформатора Йошиягу, нашел забытый при ремонте Храма свиток Торы, содержащий, по-видимому, книгу «Дварим».

Выбрав в качестве временной столицы город Мицпа, находящийся чуть северней Иерусалима, наместник Гедалия начинает собирать всё, что осталось от войны, призывает крестьян возвращаться в поля, клянется народу в верности, обещая мир и покой. На его призывы откликается не только простой люд, но и воины, постепенно выходящие из убежищ. Идет к нему и пророк Ирмиягу, отпущенный вавилонянами на все четыре стороны.

Однако возрождение «еврейской автономной области» многим оказалось не по душе, прежде всего – соседним царькам и кое-кому из старой еврейской аристократии, для которой Гедалия был пусть родовитым и богатым, но выскочкой. Во главе недовольных встал человек царской крови по имени Ишмаэль.

Доброжелатели не раз предупреждали Гедалию, что «князь из рода Давида задумал недоброе», но наместник только отмахивался от таких слухов. Кончилось тем, что Ишмаэль убил не только Гедалию, но и вырезал заодно немало лишних свидетелей. Конечно, никаких шансов стать правителем вместо Гедалии у убийцы не было, и он уже готовился к бегству из Иудеи, когда его настигла смерть от руки верных Гедалии воинов. Но было уже поздно – собравшиеся по призыву Гедалии люди в панике разбежались после известия о его смерти, несмотря на все уговоры пророка Ирмиягу. И вавилоняне вскоре ликвидировали еврейскую автономию, изгнав значительную часть евреев из Святой земли. Что стало с оставшимися там евреями без лидеров и учителей – до сих пор не ясно. Вероятно, растворились в истории.

Ирмиягу, пророчествуя о разрушении Храма, падении Иерусалима и конце царства, надеялся, что народ всё же избежит изгнания и останется на своей земле – пусть покоренным и избитым, но дома. Случилось иначе – и именно из-за Ишмаэля. Эта трагическая неудача на столь важной исторической развилке – первая из причин, почему еврейские мудрецы установили пост в этот день. Но есть и вторая.

В нашей истории не часто, но бывало, что один еврей убивал другого – и до Гедалии, и после. Однако это убийство – особый случай. Прежде всего потому, что мотивы Ишмаэля можно понять. Принадлежа к фанатичной национально-религиозной партии, он защищал легитимную с позиций Торы власть дома Давидова от «выскочки-узурпатора» Гедалии, пошедшего на открытое сотрудничество с вражеским Вавилоном, только что уничтожившим Иерусалимский Храм.

Мудрецы, устанавливая пост в память о Гедалии, хотели напомнить нам: поднявший руку на брата – убийца вне зависимости от мотива, и участь его всегда плачевна. Даже если он убивает ради святых целей – свободы и избавления. Такие средства не оправдывает никакая цель.