Однако перед израильскими лидерами остро стоял вопрос о том, какие еще территории можно успеть освободить и присоединить к еврейскому государству до окончательного подписания соглашений о прекращении огня с соседями. Одним из важнейших и вожделенных приоритетов, безусловно, оставался выход к Красному морю. Согласно резолюции ООН от 29 ноября 1947 года, огромная территория пустыни Негев, зажатая между границами Египта и созданного британцами в Восточной Палестине арабского государства Трансиордания, должна была стать израильской.

Территория Негева, похожая по очертаниям на треугольник, достигает в своем широком основании возле Беэр-Шевы сотни километров и сходится почти в точку в самой южной своей части на побережье Красного моря. Однако во всем этом огромном районе, занимающем сегодня больше половины территории страны, не было ни одного еврейского населенного пункта. Более того, в южной части Негева позиции вдоль единственной дороги к выходу на побережье были заняты частями трансиорданской армии. Поэтому в первые дни марта 49-го, наперегонки с дипломатами, ведущими переговоры о перемирии, военное командование приступило к операции «Увда» («Факт»), целью которой являлось освобождение Негева.

Две бригады, «Негев» и «Голани», двинулись к югу из района Беэр-Шевы, зачищая пустыню от вражеских соединений и захватывая территорию Негева в широкие клещи. Опасаясь попасть в окружение, арабские соединения отступали быстрее наступающих израильских войск. Движение к Красному морю превратилось в соревнование между бригадами: кто достигнет залива первым.

Впереди всех на джипе вместе с офицерами своего штаба мчался командующий бригадой «Негев» Нахум Сариг. Единственная пригодная для проезда транспорта дорога к стоявшему на самом побережье бывшему британскому полицейскому участку Ум-Рашраш проходила по египетской территории. Опасаясь, что задержка может лишить его первенства, Сариг просто пересек границу с Египтом, перемирие с которым было заключено лишь за полторы недели до того, и заставил перепуганного египетского пограничника связаться с командованием в глубине Синая, чтобы получить постфактум разрешение на одноразовый проход израильской армии по египетской территории.

Так в три часа пополудни 10 марта два джипа с одиннадцатью бойцами, в большинстве офицерами штаба командования бригады «Негев», достигли южной оконечности пустыни и оказались на побережье Красного моря. Арабские войска к этому времени давно бежали. «Мы дошли до конца карты!» — телеграфировал в штаб Армии обороны Израиля Нахум Сариг и приказал поднять государственный флаг над самой южной точкой страны.

Однако выяснилось, что, выступив из Беэр-Шевы наперегонки с соперниками из бригады «Голани», впопыхах израильский флаг с собой взять забыли. Сариг отдал распоряжение изготовить знамя из подручных средств, а сам помчался вперед. Исполнять приказ было поручено офицеру связи Питеру, а тот не нашел ничего лучшего, как перепоручить это задание штабной секретарше Арэль Пуа.

И двадцатичетырехлетняя девушка справилась с миссией, как могла. На полотнище она пожертвовала новую белую простынь, которую запасливая дама, вероятно, сохраняла для совсем иных целей. А голубые полосы и два пересекающихся треугольника, образующие шестиконечную звезду, как умела, начертила синими чернилами, которых у нее, как у секретарши, как раз было в изобилии.

Все бы хорошо, да, как рассказывает легенда, когда произведение полевого искусства уже было почти готово, огромная синяя клякса шмякнулась прямо в центр только что изготовленного бригадного знамени, растекаясь по контурам магендавида. Поскольку других чистых белых простыней у Арэль не было, пришлось выходить из положения, на ходу корректируя дизайн государственного флага и закрашивая магендавид сплошным синим цветом.

Вот этот-то флаг и продемонстрировали Саригу, когда он, обратившись к подчиненным, потребовал развернуть полотнище.

Вероятно, Саригу было что сказать своим офицерам по поводу внесения поправок в государственную символику. Однако времени на выяснение отношений не оставалось, сзади подступали конкуренты из бригады «Голани»…

В четыре часа дня над брошенным полицейским участком у берега Красного моря был развернут стяг, названный впоследствии «чернильным флагом». Честь укрепить его на флагштоке досталась командиру роты Аврааму Эдену, в будущем генералу.

Самодельное знамя провисело меньше двух часов. Вскоре до Ум-Рашраша добрались передовые части бригады «Голани». Они были вторыми, но экипированы оказались куда лучше. Поэтому «чернильный флаг» был спущен и заменен на настоящее государственное знамя.

Однако именно этот стяг, начерченный твердой рукой бригадной секретарши, стал символом окончания Войны за независимость. Впереди еще были долгие и трудные переговоры об условиях прекращения огня, но военных действий больше не велось. Они закончились здесь, на берегу Красного моря.

Чернильный флаг, к сожалению, не сохранился. Его на радостях почти сразу потеряли. Через пять дней наступил Пурим — первый Пурим независимого еврейского государства. Впервые за тысячи летевреи сами сумели защитить себя от врагов, не испрашивая разрешений и не уповая на милость доброго и мудрого, но чужого царя.

А на месте заброшенного полицейского участка вырос Эйлат — самый южный город Израиля.

Александр Непомнящий