Новая 500-шекелевая купюра была примечательна напечатанным на ней портретом. До этого практически все персоны, удостоившиеся чести быть изображенными на израильских деньгах (кроме Альберта Эйнштейна и Хаима-Нахмана Бялика), были политическими деятелями. На этот раз, возможно, в подспудной надежде укротить разбушевавшуюся финансовую стихию, банкноту посвятили человеку, который был известен своим умением успешно обращаться с крупными денежными суммами, — барону Эдмону де Ротшильду.

Знаменитый филантроп и спонсор еврейского ишува по праву заслужил быть изображенным на валюте страны, которая создавалась в значительной степени благодаря его помощи.

Для купюры был выбран красный цвет, соответствующий значению фамилии семейства Ротшильдов, которая переводится как «красный щит». Двумя линиями сверху и снизу мелкими буквами написали названия 44 еврейских городов и поселений, созданных на деньги барона. 

Лицевую сторону купюры украшало благородное лицо с окладистой бородой. Обратную — виноградная гроздь, символизирующая самую известную отрасль экономики ишува, возникшую по инициативе Ротшильда: знаменитые виноградники Ришон ле-Циона и Зихрон-Яакова (последний, к слову, получил свое название в память об отце мецената).

К сожалению, даже появление барона на новой банкноте не сумело остановить крушение национальной экономики. Вскоре в оборот были пущены купюры достоинством в 1000, 5000 и 10000 шекелей.

Лишь три года спустя ситуация начала стабилизироваться. В 1986 году была проведена деноминация, и на смену обесценившемуся шекелю пришла новая валюта, без особой оригинальности названная «новым шекелем». Банкноты в 10000, 5000 и 1000 шекелей лишились трех нолей, полностью сохранив при этом старый дизайн.

Купюре с Ротшильдом повезло меньше. Деноминация обратила ее в полшекеля, который стал мелкой монетой, уже без портрета. Старые деньги были изъяты из обращения Центральным банком, и только небольшое их количество осело в коллекциях и нумизматических лавках.

Однако история банкноты с бароном Ротшильдом на этом не закончилась.

Забавные приключения красной купюры попали в собрание современных городских легенд Тель-Авива. Байку о ее хоть и скоротечном, но скандальном бенефисе рассказал мне однажды владелец небольшого тель-авивского магазинчика для коллекционеров, расположенного между улицами Бен-Йегуды и Кинг-Джордж. 

В самом начале 1990 года кто-то вдруг начал скупать у нумизматов 500-шекелевые банкноты. Вышедшие всего за пять лет до того из употребления, они не казались такой уж редкостью, но возникший спрос мгновенно взвинтил цену на них. Почувствовав опьяняющий аромат выгоды, некоторые предприимчивые дельцы даже принялись приобретать банкноты с Ротшильдом за границей, поскольку таинственные покупатели в Израиле не скупились и охотно платили втрое-четверо больше обычной нумизматической цены, составлявшей несколько шекелей.

К сожалению торговцев, прибыльная эпопея продолжалась буквально полмесяца, после чего наступила печальная развязка. Согласно легенде, события разворачивались следующим образом. Как-то утром в погожий весенний день в одно из отделений банка «Дисконт» в центре Тель-Авива заглянул необычный посетитель. Судя по внешности и сильному акценту, он был совсем свежим репатриантом, из тех, что как раз начали в больших количествах прибывать в Израиль из окончательно распахнувшего в тот год ворота Советского Союза. В руке посетитель держал небольшой саквояж.

Обслуживавшему его клерку посетитель сообщил, что хочет открыть счет в банке и положить на него солидную сумму. Работник банка в ответ усмехнулся, сомневаясь в том, что недавно прибывший эмигрант из СССР действительно располагает суммой, которая могла бы считаться значительной в Израиле. Однако, когда посетитель заявил, что сумма его вклада составит «примерно два миллиона шекелей», клерку стало уже не до смеха.

Шекель в те годы стоил примерно полдоллара, а значит, речь шла о сумме в миллион долларов, которые четверть века назад «весили» примерно вдвое больше современных.

Поскольку в те далекие и невинные времена в Израиле еще практически не существовало законодательства, направленного против отмывания грязных капиталов, побледневший клерк, предложив клиенту устраиваться поудобнее, выпить чашечку кофе и «подождать секундочку», помчался за начальником отделения.

Вскоре и клерк, и его начальник, и резко поднявшийся в их глазах репатриант собрались в отдельном кабинете. Посетитель поставил на стол саквояж и с плохо скрываемой гордостью распахнул его. 

Следующая сцена по накалу драматизма вряд ли могла уступать финальному акту классической трагедии. По вытянувшимся лицам банковских служащих посетитель сразу понял, что ситуация складывается не так, как он ожидал. Но лишь через несколько минут он осознал смысл услышанного: 

— Это не новые шекели, это старые банкноты в 500 шекелей, вышедшие из оборота пять лет назад...

По стилю купюры с Ротшильдом действительно не отличались от новых деноминированных банкнот. И в Одессе, где предприимчивые жулики открыли подпольный пункт обмена валюты «по чрезвычайно выгодному курсу» для отъезжающих на ПМЖ в Израиль богатых евреев, как видно, никто не знал, что банкноты в 500 новых шекелей просто не существует. И уж точно никто не обратил внимания на то, что в надписи на иврите перед словом «шекель» отсутствовало прилагательное «новый»...

О дальнейшей судьбе незадачливого подпольного «миллионера», обменявшего свои сбережения на устаревшие боны, как, впрочем, и о ловких аферистах, легенда умалчивает. 

Вскоре резко подешевевшие банкноты вновь вернулись в лавки к торговцам-нумизматам. Именно там лет десять назад я и приобрел одну такую купюру в прекрасном состоянии и с чудесной историей в придачу. 

После этого внешний вид банкнот менялся еще раз. Тогда, помимо нового дизайна, изменили и расположение портретов на купюре — с горизонтального на вертикальное. Так, чтобы уж точно не перепутать. Может быть, как раз из-за этого случая.

Александр Непомнящий