Я спустился к бассейну Потомак и увидел Мемориал Мартина Лютера Кинга, на котором выгравированы шестнадцать цитат величайшего борца за гражданские права, среди которых есть и отрывок из знаменитой речи «У меня есть мечта», произнесенной им в 1963 году: «Тьма не прогонит тьму – только свет в силах это сделать. Ненависть не прогонит ненависть – это под силу только любви». Есть там и другая цитата, давшая название самому мемориалу – «Камень надежды из горы отчаяния».

Я отправился на прогулку и оказался у еще одного памятника – Мемориала Франклина Делано Рузвельта – шести архитектурных групп, олицетворяющих события тех 12 лет, в течение которых он был президентом США. Каждая из групп сопровождается знаменитыми изречениями из его выступлений, где среди прочих есть и самая известная из его цитат: «Нам нечего бояться, кроме самого страха».

И наконец, к югу от этого мемориала я наткнулся на небольшую греческую церковь, построенную в честь автора Декларации независимости и президента США Томаса Джефферсона. Купол собора украшает цитата из его письма выдающемуся ученому и политику Бенджамину Рашу: «Я поклялся на алтаре Б-жьем быть вечным врагом любой формы тирании над разумом человека». Кроме этого, на куполе установлены четыре панели, содержащие объемные цитаты из писем Джефферсона, одна из которых вошла в финальный вариант текста Декларации независимости: «Всемогущий Б-г создал разум свободным», а другая гласит: «Б-г даровал нам жизнь и свободу. Если мы усомнимся в том, что эта свобода – дар Б-жий, свободе будет грозить опасность».

Каждый из четырех мемориалов рассказал мне свою историю. А потом я сравнил эти памятники с теми, которые постоянно вижу в Лондоне. На памятнике премьер-министру Дэвиду Ллойду Джорджу выгравированы три слова: «Дэвид Ллойд Джордж». Памятник Нельсону Манделе украшают два слова: «Нельсон Мандела», а памятник Уинстону Черчиллю только одно: «Черчилль». Он, кстати, всегда работал со словом, в молодости был журналистом, затем историком, написал в целом около пятидесяти книг и стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Он был автором множества обращений и речей, создателем огромного количества афоризмов, как и Джефферсон или Линкольн, Рузвельт или Кинг, но на подножье его памятника не выгравирована ни одна из цитат. В камне увековечено только имя.

Разница между американскими и английскими традициями очевидна. Происходит она оттого, что политические и культурные устои в Великобритании и США довольно сильно отличаются друг от друга, хотя со стороны иногда и кажется, что и там, и там схожая англосакская система. Английское общество основано на традициях. В таких социумах устройство мира воспринимается как нечто, существующее «с незапамятных времен». Нет нужды спрашивать, почему что-то так, а не иначе. Нет нужды говорить о том, что и так понятно всем. Если же человек задает вопросы – значит, он не «свой».

В основе американского общества отцы-основатели заложили библейские ценности. Первые поселенцы были пуританами, придерживающимися законов Ветхого Завета. Американские пуритане пытались создать новый общественный строй, в корне отличающийся от английских традиций, как за три тысячи лет до этого народ Израиля после получения Торы на горе Синай стремился создать общество, отличное от египетского. Американский политический философ Майкл Уолцер назвал свою книгу о пуританах «Революция святых». Они стремились к тому, чтобы искоренить традиции классовости и абсолютной власти.

История отцов-основателей, проделанный ими путь, преодоленные трудности и, главное, ведущие их вперед идеалы стали неотъемлемыми элементами культуры Завета. Пересказ истории, передача ее из поколения в поколение, посвящение себя труду и служению, начатому предками, легли в основу и еврейского, и американского социумов. Народ Завета живет с базисной целью – воплощать нравственные идеалы. Вот почему английский мыслитель Гилберт Честертон называл Америку «нацией с душой церкви» и «народом, основанным на вере».

Если мы забудем, откуда и зачем пришли, то потеряем свою самоидентификацию, лишимся продолжения и смысла существования. Забыв свою историю, историю своего освобождения – будь то из египетского рабства или из-под пяты абсолютной монархии, – мы очень скоро вновь утратим свободу. Поэтому так важна история, и ее надо учить. При этом есть истории, украшающие наследие народа, но есть и те, что приводят в отчаяние, заключают нас в плен древних обид или несбыточных амбиций. Современный философ Аласдер Макинтайр в своей книге «После добродетели», изданной в 1981 году, пишет: «Я могу ответить на вопрос: что я должен делать, если я могу ответить на предшествующий вопрос: частью какой истории я потом окажусь?»

Не зная своей истории, мы обязательно куда-нибудь скатимся – в голый рационализм или в безумный идеализм, в фашизм или коммунизм, гедонизм или консумеризм. Или еще в какой-нибудь «изм». Вообще, самоидентификация любого человека основывается на истории, на множестве историй, связывающих его с прошлым, ведущих в настоящем и возлагающих на него ответственность за будущее. Но ни одна другая история не оказала такого влияния на западную цивилизацию и культуру, как история Исхода евреев из египетского рабства и получения ими Десяти заповедей. История еврейского народа – одна из самых древних, и каждый из нас является частью этой истории. Политический обозреватель канала ВВС Эндрю Марр как-то сказал: «У евреев для нас всегда были истории». Исатель и журналист Эли Визель как-то сказал, что Б-г и сам любит истории, оттого и создал человека.