Она была весьма суровой наставницей. Но вместе с тем ее обожали и состоявшиеся голливудские звезды, и те, кому только предстояло ими стать. Обучение в ее студии актерского мастерства было залогом успеха на большей части тернистого пути к кинославе. Среди ее учеников были Мартин Шин, Рой Шайдер, Роберт Де Ниро, Бенисио Дель Торо, Марлон Брандо, Питер Богданович, Стивен Спилберг и многие другие. В ее школе все было строго: жесткие ограничения в одежде, неукоснительно соблюдаемые ритуалы вроде того, что когда она входила в класс, всем надлежало встать и в унисон произнести: «Доброе утро, мисс Адлер! Мы рады видеть вас и готовы вместе с вами пуститься в путь на поиски нашего искусства!»

Последующий процесс обучения согласно статье New York Times того времени выглядел примерно так: «Она начинала орать, греметь, оскорблять, поносить, подкалывать, а иногда даже хвалить своих студентов…» Методы ее обучения были бескомпромиссны, как и ее взгляды на обучение актерскому мастерству исключительно по системе Станиславского. Константин Сергеевич обучал ее лично, и Стелла Адлер стала не только единственной из американских актрис, прошедшей практику у театрального метра, но и той, кто «всем сердцем принял» все его творческие рекомендации и наставления, став после этого самым известным театральным педагогом в США.

Театральная атмосфера окружала Стеллу Адлер с рождения. Хотя, наверное, даже не атмосфера, а самая что ни на есть настоящая жизнь в театре с самых пеленок, ведь принадлежала Стелла к знаменитой театральной династии. Ее отец, Яков Адлер, был выдающимся актером еврейско-американского театра. Мать, Сара, также была известной актрисой и заслужила признание независимо от мужа. Старшие братья и сестры к моменту рождения Стеллы в феврале 1901 года уже были актерами, пользовавшимися популярностью у зрителей, кузины блистали на Бродвее, а всего в Нью-Йорке под фамилией Адлер одновременно выступали 16 артистов. Про семейство ходила даже присказка, что никто из Адлеров не обучался актерскому мастерству, а просто выходил на сцену и играл, так как актерский талант у них был в крови.

Неудивительно, что первый выход Стеллы на сцену, как и всех ее братьев и сестер, состоялся в возрасте четырех лет. Даже в доме Адлеров театр оставался средством общения. Они не просто рассказывали друг другу какую-нибудь историю, приключившуюся за день, или что-то просили, а разыгрывали каждый информационный посыл, как в театре. И это была отнюдь не обязанность, а любовь к искусству, которую родители прививали детям.

Отец Стеллы заслуживает чуть большего внимания. Вот что говорил о нем один из рецензентов спектакля «Власти тьмы» Толстого: «Если бы Адлер сыграл в бродвейском театре, его вознесли бы на пьедестал. К сожалению, он недостаточно владеет местным языком – как, впрочем, и Бернар, Дузе и Сальвини, которым он не уступает в мастерстве». К слову, со временем Яков Адлер будет блистать и на Бродвее, исполняя при полностью англоязычной труппе роль Шейлока в «Венецианском купце» на идише. Но с именем Якова Адлера связывают не только блестящий актерский талант. Родившись в Одессе, он стал одним из самых выдающихся деятелей еврейской театральной школы. Влюбившись еще в молодости в «русскую сцену», он решил посвятить жизнь развитию еврейской ветви этого искусства и, следуя своей цели, перебрался из Одессы в Англию, а затем на американский Манхэттен. Относясь к театру как к искусству просвещения, он стремился ставить в нем только великие пьесы, задавая тем самым высокие театральные и художественные стандарты. Свою труппу он создал в 1891 году, познакомившись с драматургом Яковом Гординым, создателем таких выдающихся произведений, как «Сибирь», «Еврейский король Лир» и «Дикарь». После этого Яков Адлер с энтузиазмом принялся за серьезные пьесы, выдерживая не только негативные отзывы – дескать, ты-то куда лезешь, но и отток зрителей, которые оказались просто не готовы сразу перейти от привычного простого зрелища к чему-то более сложному. Но в итоге Адлер победил – и именно с его именем связывают изменения в еврейском театре, достигшем высот великих театров. На похороны Якова Адлера в 1926 году пришло более 150 000 человек.

Его дочери Стелле к тому моменту уже было 25. Стоит ли говорить о сходстве их театральных пристрастий? К моменту смерти отца Стелла Адлер уже звезда театра на идиш. В ее репертуаре – более ста ролей в спектаклях еврейского и классического репертуара. Гастроли по Европе и Латинской Америке для нее привычны и многочисленны, и еще в 1922 году состоялся ее дебют на Бродвее. В тот момент она к тому же обучалась и в недавно созданной Американской театральной лаборатории, где училась у Ричарда Болеславского и Марии Успенской, преподававших систему Станиславского.

Болеславский был бывшим актером МХТ, уехавшим из России после революции. В 1923-м, когда в Америке гастролировал МХАТ, он увидел, какое впечатление актеры Станиславского производят на американцев, поражая их глубиной чувств и совершенством техники, слаженностью исполнения и не характерной для стиля игры того времени разноплановостью. Болеславский провел несколько лекций на английском, рассказывая о методике Станиславского. Ввиду более чем проявленного к ним интереса публики он получил финансовую поддержку, основав ту самую Американскую театральную лабораторию. Преподавать в ней по системе Станиславского он попросил актрису МХТ Марию Успенскую, уговорил ее остаться в США. Ученики этой студии в последующем создали и вошли в состав театра Group, просуществовавшего с 1931 по 1940 годы и подарившего не только целую плеяду замечательных актеров, но и ряд ставших затем знаковыми постановок.

Одним из создателей театра Group и продолжателем в нем идей Станиславского был Ли Страсберг, обучавшийся до этого в Лаборатории вместе со Стеллой. Правда, обучался он не долго, освоив лишь азы, в отличие от Стеллы, завершившей весь курс и после этого присоединившейся к театру Group. Главной причиной гибели этого театра в будущем станут финансовые трудности, но немалый урон нанесли ему и внутренние разногласия. Все потому, что многие участники труппы во главе со Стеллой чувствовали, что они «топчутся на месте». Желая экспериментировать и развиваться, Стелла просто не могла принять стремление Страсберга жестко контролировать манеру игры. Ведь для нее актер – это прежде всего постоянно развивающаяся личность, независимая и свободно мыслящая. Так учил ее отец. К тому же Страсберг был идеологом эмоциональной достоверности, требуя воспроизведения уже однажды пережитых ощущений на сцене. Он требовал развития аффективной памяти по упражнениям Болеславского и Успенской. На каждое свое требование к актерам он каждый раз приводил пример «по Станиславскому». В какой-то момент само имя Станиславского начало Стелле претить.

Вот почему, когда в 1934 году она встретилась со Станиславским в Париже, Стелла заявила: «Мистер Станиславский, я любила театр и актерскую игру, пока не появились вы. Теперь я это все ненавижу». Эта встреча стала судьбоносной. После услышанного Станиславский попросил ее прийти к нему на следующий день, после визиты стали уже ежедневными и продолжались пять недель. Станиславский выслушивал ее и разъяснял, что не так интерпретировали ее педагоги, кроме того, рассказывал ей все, что успел переосмыслить. Они по деталям разбирали различные сцены, проигрывали их десятки раз – Станиславский научил ее не зацикливаться на эмоциях аффективной памяти, не искать в переживаниях прошлого чувства и не передавать зрителю одни и те же испытанные когда-то эмоции. Он позволил ей действовать, анализировать текст и выбирать из своего воображения то, что должен сделать персонаж для достижения цели. Эмоция появится сама, говорил он, эмоцию рождает действие.

Стелла вернулась в Америку и сделала доклад перед труппой – рассказала, что узнала в Париже, обрисовала альтернативный подход к работе. Актерская игра вновь приносила ей удовольствие. К тому же в ней проснулся педагог. Первоначально обучая в различных школах, в 1949 году Стелла Адлер открывает в Нью-Йорке и собственную студию, переименованную в 1960 году в Stella Adler Studio of Acting и действующую до сих пор.

Преподавала она по собственной методике, и в ней, конечно, было много составляющих, но основной так и осталась та, что была почерпнута в ходе парижских мастер-классов у Станиславского – не бояться мыслить самостоятельно и принимать решения: «В вашем выборе ваш талант».

Алексей Викторов