Обычно человек использует язык для классификации, разделения мира на различные части окружающей нас реальности и оценки происходящего. Например, «патриотизм» и «национализм» описывают одно и то же явление – верность стране, но с разными оттенками. Патриотизм считается положительной чертой, а национализм – отрицательной.

Мы используем язык для выражения чувств, а иногда и для завязывания контактов. Английский антрополог Малиновский называл эту функцию языка фатической связью. В его понимании, важно не то, что именно мы говорим друг другу, а сам факт разговоров. Мы также используем язык, чтобы задавать вопросы, отдавать распоряжения и выдвигать предположения. А отдельные литературные жанры – например, фантастика или поэзия – с помощью языка раздвигают границы реальности и помогают развить воображение. И философско-научное мышление, в соответствии с которым главнейшей функцией языка является описательная, оказывается просто некой формой глухоты к богатому разнообразию речи.

Еврейская история доказывает, насколько глубоки природа и сила языка, так как иудаизм стал первой в мире религией, сопровождающей перерождение устной культуры в письменную. Именно поэтому в иудаизме такое внимание уделяется слову – как произнесенному, так и записанному. Это становится очевидным с первых библейских слов – Всевышний творил наш мир именно словами: «Сказал Б-г… и стало так». А значит – язык способен творить миры.

Английский философ и лингвист профессор Джон Лэнгшо Остин из Оксфорда считал, что язык не просто описывает реальность, но влияет на неё посредством перформативных высказываний – обещаний, приказов и предостережений. Например, объявляя открытым судебное заседание, судья не просто описывает происходящее, а творит его. А во время свадебной церемонии, отвечая «да», жених и невеста не просто констатируют факт, а создают его.

Основным перформативным высказыванием считается обещание. В этом случае речь идет об использовании языка для утверждения обязательства. Существуют обещания односторонние, когда один человек обещает что-то другому, и взаимные – если обещания даются обеими сторонами. Есть обещания конкретные, например: «Обещаю выплатить тебе такую-то сумму денег», и открытые, хотя при этом и неопределенные: «Я буду заботиться о вас во что бы то ни стало». Лучшим примером открытых взаимных обещаний между двумя людьми является заключение брачного союза, а на духовном уровне – Завет между человеком и Небесами.

Этими задокументированными взаимными обещаниями проникнут весь библейский текст, и именно они делают язык священным, поскольку с его помощью принимаются моральные обязательства сторон. И в возникающих на фоне этих обязательств отношениях главенствующим становится не доминирование одной из сторон, а взаимное уважение.

Если христианство – религия спасения, а ислам – религия покорности, то иудаизм – это религия священной дискуссии. Иудаизм отличает именно использование языка для создания связи между бесконечным и конечным таким образом, чтобы сказанное стало реальностью.

Лорд Джонатан Сакс