Вряд ли кто-то считал, скольким людям на планете нравятся картины Густава Климта. Но цифра должна быть впечатляющей. Его картины, особенно «Золотой поцелуй», копируют везде: календари, чашки, платья, ювелирные украшения, – в этом смысле он обогнал всех самых известных художников. Золото, блеск, роскошь, красота – Климт идеально отвечает вкусам и начинающих, и более опытных любителей прекрасного.

Разностороннее дарование Климта, а он как художник умел почти всё, объясняет его воспитание и образование. Он родился в 1862 году в пригороде Вены в семье гравера, с детства помогал отцу, а в 14 лет поступил вместе с братом в Художественно-промышленную школу в Вене. Там изучил самые различные техники – от живописи до мозаики. Для него вообще не было границ: рисунок, живопись, фрески, роспись ткани – все это он умел делать уже к 18 годам. Он оказался настолько способным учеником, что стал получать коммерческие заказы, еще будучи студентом.

 

 

Первые работы Климта вполне академичны – он в совершенстве владел классическим стилем, которого от него и ждали заказчики. Что было бы, если бы он продолжал придерживаться академического направления? Возможно, мы знали бы другого великого Климта. Он начал с декоративной росписи павильона минеральной воды в Карлсбаде, потом в компании своего брата Эрнста и их друга Франца Матча расписал четыре театра и один музей. Тогда же получил от императора орден «За заслуги». Но уже в росписи Бургтеатра Климт отличился от товарищей – изобразил зрительный зал, каким он виден со сцены, и зрителей, в головах которых разыгрывается настоящая драма. Так начался отход от театрально-исторического стиля, популярного в австрийской живописи того времени.

Уход от канонов классики ускорил и конфликт с Министерством культуры, религии и образования. В 1894 году ведомство заказало Климту три панно для актового зала Венского университета, по одной на каждый факультет: медицинский, юридический и философский. Общей идеей должно было стать «торжество света над тьмой». Полотна «Философия», «Медицина» и «Юриспруденция» были глубоко метафоричны и абсолютно не понравились университету – ни своей «чрезмерной эротичностью», ни «глубокой символичностью». Многие сотрудники университета критиковали их за невразумительность, а тела на картинах называли безобразными. Художник был настолько оскорблен, он выкупил панно и никогда больше не брался за государственные заказы.

 

 

Материальную независимость ему принесли портреты из так называемой «галереи жен». Его женские портреты сочетали фотографическую точность и непривычную мерцающую красоту и нежность – это быстро сделало Климта самым востребованным венским художником. Заказчиками были еврейские семейства венской буржуазии: сталелитейщик Карл Витгенштейн, текстильный магнат Фриц Вэрндорфер, семьи Книпс и Ледерер. Одной из самых знаменитых картин стала «Дама в золотом», портрет Адели Блох-Бауэр. Скандал, окруживший эту картину, громкое судебное дело о возвращении ее из галереи наследникам, дальнейшая покупка картины за баснословную сумму Рональдом Лаудером – все это привлекает ничуть не меньше, чем красота и чувственность изображенной модели. Портрет светской дамы и покровительницы искусств стал своего рода светской иконой. Именно в нем Климт отошел от традиционного трехмерного пространства и стал рисовать двухмерные фигуры, щедро украшенные самыми затейливыми орнаментами. По мнению искусствоведов, это «возвестило начало модерна, молодой культуры, готовой выработать совершенно новые принципы».

 

 

Но бесконечно рисуя красавиц-богачек с безмятежными лицами, Климт все больше интересуется совсем другим типом женщин – опасных и завлекательных. Был ли Климт первооткрывателем новой эротики? «Любое искусство эротично», – скажет как-то современник Климта, архитектор Адольф Лоос. Скорее всего, открытие эротики витало в воздухе, ведь Зигмунд Фрейд разрабатывал свою теорию бессознательного в это же самое время. В своих рисунках Климт изучает границы женской сексуальности и изображает само наслаждение. Женщины на его картинах погружены в мир собственных фантазий подобно пациенткам Фрейда. Художник понимал женскую сексуальность, что помогало ему изображать не только эротичность обнаженного тела, но и чувства самой натуры. Искусствовед Альберт Элсен пишет: «Его натурщица не позирует… Она выглядит сознающей, что она наедине с мужчиной, глубоко увлеченным ею не как поэтическим образом, а как женщиной». В Венском обществе откровенные рисунки Климта вызывали бурные дискуссии, да и современным блюстителям нравственности не очень нравятся его рисунки с изображением мастурбации.

 

 

Самому Климту приписывают множество романов как с натурщицами, так и с женами его заказчиков. Он, безусловно, был любителем и любимцем женщин и чувствовал их лучше, чем многие его современники. Слухи о вольных нравах, царивших в его мастерской, подкрепились после его смерти – в суд обратились 14 женщин, утверждавших, что он был отцом их детей. Сам художник жил всю жизнь с матерью и незамужними сестрами, одна из которых описывала заведенный порядок: «Каждый вечер он ужинал с нами, едва обмолвившись словом, и рано отправлялся в постель. Мы относились с пониманием к его поведению, мы знали, как необходим был ему покой после всех тех волнений и битв, которые окружали его».

 

 

В 1887 году Климт объединил вокруг себя группу из 19 художников, решивших порвать с академическим искусством и образовавших движение Венского сецессиона. «Каждому времени – свое искусство, каждому искусству – свою свободу» – вот что было написано над входом в здание Сецессиона, построенное в 1898 году в качестве выставочного зала. Самую громкую из постоянно проводившихся здесь выставок посвятили в 1902 году Бетховену. Она совмещала все виды искусства: Климт написал фриз на стенах зала, в котором стояла статуя Бетховена, изваянная Максом Клингером, а Густав Малер продирижировал Девятой симфонией Бетховена. На фризе было изображено стремление человека к счастью и любви, которые достигались соединением искусств. «Ода радости», переложенная на язык живописи и скульптуры, стала одним из выдающихся произведений венского югендстидя – так назывался модерн в Австрии. Был ли Климт лидером Сецессиона? Был, но лишь какое-то время – он был слишком индивидуален, чтобы состоять в любой организации, и покинул группу в 1905 году.

 

 

В это же время уже начался его знаменитый «золотой период». Многие считают, что впервые художник узнал, как использовать золото, когда в детстве наблюдал за работой отца. Работать же с золотом он стал после посещения итальянской Равенны, впечатленный византийскими мозаиками с их позолоченным фоном. Вершиной «золотого периода» стала картина «Поцелуй», которую знают, видели или любят миллионы людей. Эта «народная любовь» привела к чрезмерной коммерческой эксплуатации образов, созданных Климтом, – они постепенно превратились в коммерческий бренд. Парадокс, но картины «золотого периода», в которых Климт, скорее всего, даже не пытался вникнуть в глубины подсознания, окружены мистическим ореолом. Возможно, людей просто притягивает золото?

 

Единственная женщина в жизни Климта, с которой он не расставался, – Эмилия Флеге, художница и модельер. Про их роман ходили слухи и были написаны сотни страниц, но никто так и не знает, была ли их связь физической. Если вспомнить чрезвычайную любвеобильность Климта, поверить в его платонические отношения с женщиной почти невозможно. На озере Аттерзее на вилле Паулик, где Климт с семьей и Эмилией проводили каждое лето, теперь гостиница, и постояльцы всегда просят дать им комнату, где жила знаменитая пара, – никто не верит, что они не были любовниками. Но фактическим результатом совместного летнего отдыха стал все-таки не роман, а почти 50 пейзажей, которые Климт писал исключительно для себя. Необычного квадратного размера, они иногда выглядят образцами великолепных тканей. И действительно, тогда же Климт придумывал эскизы для платьев своей подруги-модельера.

 

 

 

После смерти брата и отца Климт много размышляет не только о любви, но и о смерти. Смерть кутается в темные одежды на знаменитой картине «Смерть и жизнь», обнаженная беременная не замечает смерти на картине «Надежда». Боялся ли Климт смерти или он видел в ней непременное условие самой жизни? После его кончины в 1918 году в мастерской осталось несколько тысяч рисунков – он всегда делал много набросков, стараясь найти что-то, что удивит и его самого, и других. Историк искусств Эрнст Гомбрих писал о достижениях венского модерна: «Искусство – область, к которой мы обращаемся, когда хотим испытать потрясение или удивление. Эта потребность возникает у нас потому, что мы чувствуем, как полезно нам время от времени получать подобную здоровую встряску. Без этого нас поглотила бы рутина, и мы разучились бы приспосабливаться к новым потребностям, которые то и дело возникают у нас в жизни».

 

 

Климт оставил после себя только свои работы. Ни дневников, ни воспоминаний, ни писем. Единственный написанный Густавом Климтом текст – это «Комментарий к несуществующему автопортрету»: «Я скорее интересуюсь другими людьми, особенно женщинами, и даже еще больше другими явлениями. Я убежден, что как человек я не очень-то интересен. Во мне нет ничего особенного, чтобы смотреть на меня. Я художник. Художник, который пишет каждый день с утра до вечера. Фигуры, пейзажи, время от времени – портреты. Я недостаточно хорошо владею словом, чтобы взяться за рассказ о своей работе… Если вам действительно хочется больше узнать обо мне – как о художнике, разумеется, – посмотрите внимательнее на мои картины, которые расскажут вам обо мне намного лучше, чем я сам».