Флетчер начала карьеру в качестве танцовщицы в кино и на телевидении, затем выступила в качестве хореографа в фильме «Певец на свадьбе» (1998) с Адамом Сэндлером в главной роли, а потом решила попробовать силы в режиссуре. Первый же поставленный ею фильм — «Шаг вперед» — имел большой успех. За этой картиной последовали романтические комедии, предназначенные преимущественно для женской аудитории: «27 свадеб» и «Предложение».

Новая работа Флетчер, The Guilt Trip (в российском прокате — «Проклятие моей матери»), тоже относится к комедийному жанру. В главных ролях снялись Барбра Стрейзанд и Сет Роген, играющие мать и сына. Энди Брюстер (Роген) изобрел новое чистящее средство и просит мать (Стрейзанд) отправиться с ним в рекламную поездку по стране. Но на самом деле его цель иная — соединить сердца матери и мужчины, в которого она была влюблена в молодости. Мама согласилась по похожей причине — она винит себя в неудачах сына на любовном фронте и берется во время путешествия исправить дело.

В интервью The Times of Israel Энн Флетчер рассказала о съемках картины и, в частности, о совместной работе со Стрейзанд.

— Штамп уже приелся, но здесь он к месту: Барбра Стрейзанд — живая легенда. Сложно ли было добиться ее согласия на участие в съемках?

— Я согласилась снимать этот фильм только при условии, что главные роли будут исполнять Барбра и Сет Роген. Я решила, что мне во что бы то ни стало необходимо добиться ее согласия, и... на это ушел целый год. Барбра не снималась в главной роли после 1996 года, когда сыграла в фильме «У зеркала два лица». Картины «Знакомство с Факерами» и «Знакомство с Факерами-2» были для нее просто развлечением, маскарадом. Ее съемки во втором из этих фильмов продолжались всего шесть дней. А играть главную роль — значит, ежедневно посвящать этому по 12 часов. Она должна была сама решить, стоит ли жертвовать ради этого спокойной жизнью, которую она по достоинству заслужила и которую очень любит. На принятие этого решения у Барбры ушло около года.

— Что же подтолкнуло ее к этому?

— Мы долго обсуждали с ней атмосферу будущего фильма, характер ее героини, спорили о том, как ей нужно играть, чтобы стать «настоящей мамой». Потом я познакомила ее со сценаристом Дэном Фогельманом. Для Дэна эта история очень личная: однажды он со своей мамой отправился в путешествие, очень похожее на показанное в фильме. Затем, когда мы занялись читкой по ролям некоторых сцен, я поняла, что она скорее всего согласится — на том этапе уже сложно было все бросить.

И после того как я целый год ломала голову над тем, как убедить ее согласиться на съемки, знаете что произошло? Она прочла сценарий своему сыну Джейсону, который восстанавливался после операции на спине. Он повернулся к ней и сказал: «Мама, ты должна сыграть в этом фильме».

Барбре досталась очень интересная роль. Это не классическая вечно ворчащая еврейская мама, но некоторые стереотипы все же проскальзывают. Она как будто многого не знает о современном мире, но при этом очень мудра. Большинство мам именно такие: они могут ничего не понимать в современных реалиях, но при этом они мудры и невероятно проницательны — когда это действительно нужно...

Я не хотела, чтобы роль Барбры стала очередным экранным воплощением этнического стереотипа. Я стремилась к тому, чтобы она символизировала всех мам, независимо от национальности. 

— Еврейская тема не получила в картине особого развития, если не считать этническую принадлежность исполнителей главных ролей и еще несколько деталей, которые при невнимательном просмотре можно не заметить. «Энн Флетчер» звучит не слишком похоже не еврейское имя, но никогда нельзя быть уверенным...

— Флетчер — не еврейская фамилия, но я нередко ощущаю себя еврейкой в душе. Мои друзья могут это подтвердить. Барбра тоже очень долго считала меня еврейкой, и когда я сказала, что на самом деле это не так, она очень удивилась. Однако наша цель состояла в том, чтобы достучаться до всех мам при помощи универсальной истории. Два актера, которых я хотела видеть в этом фильме, — евреи, но мы не видели смысла дальше развивать эту тему.

— Мать Сета когда-нибудь приходила на съемочную площадку?

— Приходила. И сказала ему: «Ага, теперь я вижу, почему ты мне не звонишь — ты тут весь день со мной проводишь».

— В фильме The Guilt Trip есть сцена, где персонаж Барбры бежит с бензоколонки и садится в чужую машину. При этом у нее очень специфическая походка. Это вы ей посоветовали как хореограф?

— О нет, это все сама Барбра. Прекрасный пример того, что она всегда знает, что делать. Кстати, у нее очень музыкальный голос. Даже когда она не поет, за счет интонаций получается что все ее реплики звучат, как музыка. Барбра поет в течение всего фильма, пусть сама она с этим и не согласна.

— И, конечно, это подводит меня к очевидному вопросу: вы рассматривали возможность сделать в фильме музыкальные вставки? К примеру, караоке-бар на дороге...

— Такую возможность мы обе сразу отбросили. С самого начала мы решили сделать фильм так, чтобы зритель не задумывался, что смотрит на Барбру Стрейзанд. Сейчас этого сложно добиться, ведь Барбра — это Барбра. И стоит ей запеть (пусть даже намеренно фальшиво) — и это сразу будет Барбра Стрейзанд, собирающая аншлаги на Мэдисон-сквер-гарден. 

Материал подготовил Дмитрий Ерусалимский