Вообще-то, все довольно просто. Высылаешь свои фото свахам, и те засевают их по своим базам потенциальных женихов. Взошедший урожай в виде заинтересованных мужчин разных стран, возрастов и внешности приходится перемалывать и сортировать самой невесте. А это, знаете, тот еще труд. Первое знакомство – телефонное – самое настоящее анкетирование. Сначала это ужасно забавно. Потом начинает одолевать скука. И где-то на двадцать пятом собеседовании понимаешь, что вообще-то неплохо бы сделать презентационный ролик о себе, выложить в интернет и просто давать ссылку на него потенциальным соискателям.

К примеру. Камера проносится над мрачной сибирской тайгой. Затем – над полями с аскетичной пшеницей и рекой Обь, которая не умеет улыбаться. Звуковая дорожка в стиле Hans’а Zimmer’а. И голос: «Однажды в Сибири… среди холодов и медведей… в мороз минус 40°… родилась девочка... которая оказалась… (драматическая пауза) … еврейкой… Она прошла большой путь…» Далее смена кадров: я с пирогами, звезды Давида, мой диплом с отличием, отзывы друзей, рекомендации, вот я кормлю кошечек, вот я лучший друг детей и так далее. Что-то такое, в общем, чтобы не рассказывать по сто раз о себе одно и то же.

И, конечно, в ролике должен быть блок «Почему еврей должен жить в Израиле». Потому что каждый раз потенциальные женихи искренне удивляются: «Ты что, действительно собираешься репатриироваться?! В Израиль?! Сейчас?!» Как будто это не алия, а, простите, поездка на Северный полюс. Навсегда. Без валенок и спичек, в шортиках и панамке. И я, как замполит со стажем, как заправский агитатор, каждый раз произношу одну и ту же пламенную речь о пользе сионизма. Я же пиарщик, в конце концов, убеждаю профессионально. Многие кавалеры, надо сказать, начинают виновато сопеть в трубку. А иные даже задумываются. Дорогое министерство абсорбции государства Израиль! Чувствуешь ли, что стало больше работы? Там есть и моя доля!

А вот что мне нравится, так это честность кандидатов. Любой кадровик может позавидовать! Один, горский еврей, признался: «Я в любовь нЭ верю. Мне нужна жена для рЭпродукции». Так и сказал. Я же человек и гражданин, у меня – воззрения, идеалы и принципы, а тут – репродукция…

Женихи, впрочем, зачастую открыто, при первом же телефонном знакомстве признаются в проблемах с работой. Во временном отсутствии постоянного источника дохода, стесненных жилищных условиях и так далее. Сидит, в общем, еврейская принцесса, разгладила оборки платья, поправила кудри, сделала одухотворенное лицо, надушилась. На белом коне к ней подъезжает еврейский принц, спешивается, встает на одно колено и… начинает канючить: ой-вей, начальник – гад, кризис пробил брешь в бюджете, то-сё, сами понимаете, принцесса. И так где-то треть соискателей, алчущих любви. Я все понимаю, но зачем же при первом разговоре выдавать: «Меня зовут Йосеф, у меня когда-то был бизнес, он давно сдох, я ем бобы, Рахиля, вы мне нравитесь».

Хотя, может быть, это такой синдром тайного миллионера Корейко, который поутру проглатывает сырую репку и яйцо всмятку, прячет свои миллионы, а сам врет девушкам по скайпу, что он простой советский служащий – чтобы отсеять приживалок, желающих сесть на шею? Может быть, это от наших далеких предков – успеть жениться и бросить семя, пока не умер с голоду? Может – не будем исключать и недоброе – они считают, что как раз женитьба спасет их от неминуемой голодной смерти? Хотя в моем холодильнике, к примеру, только полбанки облепихового варенья и старый майонез – взять с меня мало что можно. Я непригодна как продовольственная база, поэтому, видимо, пока сильно не замужем.

Зато очень уверенно мужчины чувствуют себя при заполнении графы «степень соблюдения еврейских традиций» в анкетах кандидатов. По-настоящему религиозных мало, вот и пишут «частичное соблюдение». В понимании соискателей это означает – не есть свинины и не просматривать рабочей почты по шаббатам, в отличие от личной.

Большинство моих незамужних подруг по синагоге пришли к религии во взрослом возрасте, уже имея за плечами солидный опыт выживания в большом городе, который предполагает тяжелую пахоту в офисе от зари до зари и навыки вгрызаться и походя откусывать головы всем, кто мешает. Мы любим и умеем работать – шесть дней в неделю мы пашем, ругаемся и злимся, ходим на встречи, снова пашем, а потом мы выключаем телефоны, зажигаем свечи, подносим их свет к глазам и просим у Б-га не продолжения карьеры, а возможности продлить свой род. Признаемся мы в этом окружающим или нет, но это так. Всегда.

И вот тут начинаются проблемы. Свести вместе будущих мужа и жену – задача, пожалуй, более тяжелая, чем развести воды Красного моря. А в Москве, думаю, почти неразрешимая. Если жених соблюдающий и его не стыдно предъявить раввину, то, скорее всего, он имеет гораздо меньше навыков выживания в городе, чем живущая в Москве барышня с приличной работой и хорошим резюме. Но ведь даже она, выйдя замуж, хочет стать наконец Эшет Хаиль, аидише маме, а не Капитаном Америкой, в очередной раз всех спасающим.

Если же кандидат не сетует на финансовые трудности, если с работой у него все слава Б-гу, то он страшно пугается, когда ты ему сообщаешь, что не можешь пойти в кафе, так как занята сейчас изучением Святых книг или предпасхальной уборкой. Если сказать, что ты кушаешь только кошерное, то у соискателя может и инфаркт случиться, а при упоминании о шаббате («да-да, я не нажимаю на кнопки в Святой день») можно услышать горестное кряхтение и звук падающего тела. Перед падением в обморок он обычно успевает спросить: «Ты же нормальная на фотографиях вроде, зачем тебе всё это?» И это третий блок, который я бы хотела вставить в презентационный ролик о себе. О том, что еврей, как мне кажется, должен быть евреем так же неотложно, по тем же законам, по каким яблоко с дерева падает непременно вниз, а вода неизбежно вытесняется при погружении в нее твердого тела. И если вы увидите в синагоге новых посетителей, знающих про иудаизм лишь только то, что предпасхальную уборку можно делать и в наушниках под AC/DC, то знайте: это тоже они, мои не сложившиеся шидухи.

Говорят, брак – это время и бремя компромиссов, но вот шидух – самый неприспособленный для этого период. Я не пойду в кино в субботу, а мои знакомые друзья-евреи, успешные и «светские» – пойдут и никогда не поймут, почему это я закрываю юбкой колени. Они ищут жену-еврейку, чтобы дети были евреями, но как по мне, еврейство – это не только фамилия, но и традиции. При этом, работая с утра до ночи вот уже десять лет, ты никогда не найдешь общего языка с человеком, не работавшим ни дня, даже если он самый большой мудрец Торы. Наверное, поэтому евреев не особо интересуют гороскопы: слишком большая роскошь выяснять, кто Дева, а кто Лев, в условиях, когда и так выбирать не из кого.

Мои фотографии продолжают где-то ходить, мне звонят из США и Израиля, Франции и Нидерландов, Индии и даже Китая. А еще из Саратова и Нижнего Новгорода. Я могу просевать этот урожай и дальше, у меня сильные руки – ну, и я довольно болтлива. Призраки сорока кошек, признаться, уже бродят по моей квартире. И все же я думаю: если за двухтысячелетнее изгнание евреи остались евреями, избежав соблазна кипятить чайники по субботам, то, возможно, из всего урожая, со всего света собираемого свахами, редкие, но те самые, правильные зерна все же начнут прорастать на подоконниках соблюдающих еврейских барышень в Москве?

Маргарита Шварц